Обменялись мы с Рудольфом репликами по поводу его околомортального экзерсиса, и мне вспомнилось, как я тоже в свое время чудом не отдал концы. После трех экспериментов (1, 2, 3) на фикшн больше пока не тянет, так что расскажу в мемуарном стиле.

Середина 80-х. То ли второй, то ли третий курс харьковского Политеха. Специальность - "ПромЭлектроника". Ну и послали на летнюю практику поработать на завод "Радиодеталь". Работу дали сугубо по специальности - припаивать аноды к конденсаторам. Не паяльником припаивать, а станком паяльным управлять высокотехнологичным. Заправляешь бобину с медной проволокой, засыпаешь гранулы оловянного припоя, заливаешь спиртоканифоль в качестве флюса. Станок отрезает кусок проволоки по размеру (тот самый анод получается), разогревает олово до жидкого состояния (кто не в курсе, олово легкоплавкий металл, почему и используется в качестве припоя), присоединяет анод к кондёру, к месту контакта подает припой и флюс, затем на место спайки опускается фиксатор и с бравым щелчком трамбует контакт и убирает всё лишнее. Когда фиксатор поднимается, деталь с анодом выглядят единым целым, просто услада перфекциониста.

Но почему-то в техпроцессе напрочь отсутствовала автоматизация подачи самих конденсаторов. Кстати, я забыл объяснить, что такое конденсаторы. Это такие радиодетали, которые не резисторы и не транзисторы. В контексте описываемого они представляли из себя цилиндрики, к верхней части которых после отработки на станке прицеплялся огрызок проволоки - анод, будь он неладен. Не спрашвиайте про катод; его, видимо, присобачивали смертники из смежного цеха.

Так вот. Эти самые конденсаторы, в радиолюбительском простонародье - кондёры, вставлялись в станок просто пальцами. Большим и указательным. В глубину они фиксировались бортиком, а в ширину - глазомером оператора. Другими словами, я ставил деталь на платформочку, двигал ее вглубь до упора, на глазок елозил вправо-влево и нажимал кнопку. Происходила магия, описанная выше. Беда лишь в том, что опыт выставить поверхность цилиндра для точного попадания анода и прочих ингредиентов пришлось вырабатывать несколько дней. Почему разработчики станка не предусмотрели бортиков по ширине - то науке неизвестно. Еще меньше науке известно, почему они вообще не сделали лунки для установки детали под размер.

Вот мы первую неделю и мазали напропалую - чай, не ворошиловские стрелки. Студенты с плохим зрением вообще припаивали аноды большей частью к пальцам - ну да, чуть вправо - к большому, чуть влево - к указательному. Один очкарик-молодожен припаял к обручальному кольцу. Было весело, короче.

Веселье закончилось, когда начальник цеха собрал нас и и втолковал, что брак в нашей продукции зашкаливает. Аноды припаяны в основном криво, не по центру, да и выход готовых изделий изрядно ниже количества выданных нам полуфабрикатов. А между тем конденсаторы эти - тантало-ниобиевые, идут на оборону и стоят невхрененных денег. Он, дескать, вводит персональный тотальный контроль по каждому кондёро-студенту, а кто будет лишать нашу армию обороноспособности в особо стратегических размерах - вылетит из института пулей.

Мы повелись. Стали ответственные, аж пипец. Вариант из института вылететь и загреметь в армию мало кому из юношей показался романтичным. Девушки, впрочем, тоже не рвались на бездипломную волю. Перестройка еще не началась, образование ценилось.

Ну и сижу я в результате, паяю, четко попадаю в самый эпицентр. Пальчики твердо держат цилиндрики. Выдаю две нормы, Родину защищаю, из института не вылетаю. Аж вспотел от усердия. Зря вспотел: выскальзывает тантало-ниобиевый и падает в глубь станка. Дай, думаю, достану, дорогущий жеж и стратегический. Лезу левой рукой в щель, куда кондёр юркнул. Щель узкая, но у меня рука ведь худющая, продвигаюсь, щупаю. Нет кондёра, но зато есть какая-то полость. Может, туда закатился? Из принципа достану! За Родину! Трепещи, предполагаемый противник! Сую руку в полость...

Очнулся. Лежу на кафельном полу, на меня машут какими-то тряпками незнакомые девушки. Пытаюсь приподняться, тело не слушается. Одна из девушек прыгает на меня, силой заставляет лечь. Под головой у меня оказывается что-то мягкое. "Полежи еще, не двигайся" - говорит она. Я подчиняюсь.

Снова очнулся. Тот же кафельный пол, те же девушки, но уже не машут. Улыбаются. "Где я?" - "В женском туалете." - "Почему?" Тут они заржали в голос.

Полежал еще минут десять. Девки трындят между собой, галдят, на меня ноль внимания. Встал на ноги, они сразу ко мне - "Порядок?" - "Ага. Я пойду?" - "Ну, пошли."

И мы пошли. Я, покачиваясь, и две девушки меня под руки ведут. Тут я случайно опускаю взгляд на свое левое запястье. Сбоку, на уровне большого пальца, широченная щель с запекшимися краями, и в глубине этой щели вена пульсирует. Открытая, но целая.

Короче, сдали меня девушки с рук на руки медсестре, та отвела меня в медпункт, смазала и забинтовала руку, пару часов подержала для уверенности и разрешила ехать домой. Я и поехал. Своим ходом, на общественном транспорте.

Дык, чо было-то на самом деле? Во глубине станка, куда я полез, оказался клеммник с напряжением 380 Вольт. И я замкнул пару клемм своим левым запястьем. Очевидцы рассказали потом, что я орал как бешеный и размахивал правой рукой в воздухе. Стоило мне коснуться этой самой правой рукой станины станка, и я бы заземлился, замкнул бы цепь. Ток прошел бы через сердце, и мгновенное аля-улю. Отделался электроожогом 3-й степени. Крови не было - края раны запеклись и капилляры перекрылись. Сосуд просто обнажился, но его стенки не повредились. Повезло, короче.

Отдельного рассказа стоит то, как вся эта бодяга закончилась. Мне позвонила начальница смены, рыдала и кричала, что у нее трое детей и муж-дурак, все они без нее пропадут, а ей светит конкретный срок за мой случай. Там, оказывается, на клеммнике должен быть плексигласовый кожух, чтобы не било большим током худые руки молодых идиотов, которые ведутся на призывы экономить тантал, не говоря уже о ниобии. Кожуха не было, его не установил техник-алкаш, распиздяй, а сидеть-то ей, ее ответственность. Ну и забыла я дать тебе расписаться за технику безопасности. И тут уже - капец и вышка.

И что сделал я? Я вошел в положение и всего за неделю оплаченных отгулов спас чувиху от законной расправы. Да, через неделю я сам позвонил ей, сказал, что здоров, вышел на работу и расписался задним числом за технику безопасности. И две недели еще паял аноды. Придерживая цилиндры конденсаторов забинтованной рукой.

Как мне рассказали, начальник цеха снял контроль за выходом продукции на следующий день после инцидента. Ну и плексовые кожухи на клеммники поставили мгновенно. За техбез расписались все, включая двух кошек, прикормленных работниками.

С тех пор прошло больше тридцати лет, я изменил свое отношение ко многим аспектам жизни. Многажды думал о том, что, возможно, ту идиотку - начальницу смены не стоило выгораживать. Но пришел к тому, что и сейчас пожалел бы ее или кого другого подобного. Ничего не могу с собой поделать - вхожу в ситуации. Разгильдяйство - не самый смертный грех. Хоть и приводит зачастую к тому самому.

А девушки с опахалами - молодые работницы, не наши студентки. Когда я вырвался из объятий высоковольтного напряжения, они меня, оказывается, пока никто ничего не понял, утащили в свой сортир и там как-то откачали. Я потом очень мило с некоторыми из них общался. Но это уже совсем другая история.

Вдогонку - стиш по теме. Вернее - наоборот. Автор - Франтишек Грубин.