Я был подавлен этим бессмысленным разговором. Мне стало уже понятно, что по той или иной причине Шайке Алон не желает печатать репортаж Матвея. Может быть, действительно из недоверия к подлинности текста, из страха перед ответственностью, или из каких-либо других соображений. Но зачем тут агитировать меня? Я же знаю, кто написал статью Матвея, мне для этого не нужно с Амосом Нойбахом консультироваться. Если бы у них в самом деле были сомнения в подлинности этого материала, — можно же очень просто проверить, назначить экспертизу, посмотреть, кто и откуда последний раз заходил на матвеевский счет в сети NetVision... Я же это проверял, когда делал "фингер" от Гарика. Явно адрес dialup.hongkong.org, откуда Матвей заходил последний раз на свой счет, чтобы отправить мне письмо и файл со статьей, — это не компьютер газеты "Аелет аШахар". Но стоит ли спорить, когда явно твой собеседник свое решение уже принял...

— Так что, как видишь, статью эту мог написать кто угодно, — сказал Шайке Алон, — скорее всего, ее написали наши конкуренты, чтобы нас подставить.

— А в Гонконг его послали тоже наши конкуренты? — спросил я.

— Не знаю, кто посылал его в Гонконг, — ответил Алон раздраженно, — явно, что не мы, и не "Вестник". Возможно, будет еще расследование обстоятельств его гибели, и мы все узнаем. Но, во всяком случае, печатать этот материал ни "Мевасер", ни "Вестник" не имеют права, так как не доказано его авторство, и с этим тоже могут возникнуть юридические проблемы...

Это уже была непристойная чушь. Ежедневно и в "Мевасере", и в "Вестнике" публикуются десятки статей, присланных со всех концов земли по каналам модемной связи, и любую из них можно точно так же подделать, но никого и никогда это не удерживало от публикации. Спорить тут было бесполезно.

— Я понял вас, господин Алон, — сказал я, насколько мог, спокойно и сухо. — Что ж, вам придется перепечатывать этот материал из других изданий. Извините за отнятое время.

С этими словами я поднялся и, еле сдерживая переполнявшее меня бешенство, направился к выходу.

— Его нельзя печатать! — воскликнул мне вслед Шайке Алон с нотой истерического от чаяния в голосе. — Слышишь, нельзя! Это фальшивка!.. У тебя договор об эксклюзиве! Тебя уволят.

— Это не моя статья, а Матвея, — ответил я, не оборачиваясь. — Пусть его уволят. Статья, которая стоила ему жизни, будет напечатана. Не в израильской прессе, так в иностранной. Даже если вы предпочитаете остаться при своих уютных мифах. Извините еще раз за беспокойство.

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ